Алесе Цумаревой, родившейся с диагнозом детский церебральный паралич,  потребовалось намного больше сил и времени для овладения обычными человеческими навыками. Для ходьбы без костылей пришлось перенести более десяти операций. С речью оказалось сложнее — говорить научилась, но избавиться от специфического акцента так и не удалось. Зато с широтой души проблем нет — девушка всегда стремилась быть полезной. У нее все получилось: могилевчанам повезло с такой Алесей.

Перестала себя жалеть

— Сколько себя помню, постоянно доказываю свою самостоятельность, — рассказывает Алеся. — Меня никто никогда не хвалил. Родные относились к моим маленьким успехам, которые давались с большим трудом, как к чему-то обыкновенному, не делая скидок на мою «непохожесть» на остальных. Со временем привыкла настолько, что окончательно перестала себя жалеть и даже сама поверила в свою полноценность…

Теперь я единственная из Могилевской области с подобной проблемой со здоровьем, кто участвует в республиканском конкурсе предпринимательских идей в бизнес-школе Беларуси. Создала свой проект «Территория людей», собираюсь победить в нем и открыть в Могилеве сувенирную лавку на Пушкинском проспекте. Здесь смогут выставлять свои поделки люди с инвалидностью и те, кто вынужден сидеть в четырех стенах и ухаживать за тяжелобольными. Магазин многим поможет творчески себя выразить и, надеюсь, заработать денег. Сувениры будем реализовывать даже за границу.

Другое детство

В роддоме маме сообщили, что у ее новорожденной девочки вывих ног. Но уже через пару дней поставили точный диагноз. В далеком 1981 году ДЦП считался приговором: отчаявшись, родители часто отказывались от детей. С Алесей поступили иначе: каждый день проходил в борьбе за первый шаг, первое слово…

Отец — военный, мама — швея, обыкновенная советская семья жила по особым правилам: зарплату тратили не на мебельные гарнитуры и хрусталь, а на лечение маленькой дочки. Жили скромно, без излишеств, с огромной надеждой на чудо. Жилинские объехали весь Союз, побывали на консультациях у лучших лекарей и даже добрались до самого Гавриила Илизарова. Выдающийся хирург-ортопед, который изобрел уникальное по тем временам приспособление для лечения переломов, осмотрел Алесю и сделал вывод: ходить сможет, но без операций не обойтись.

Левая сторона тела заметно отставала в развитии. В шесть лет ребенка впервые прооперировали, а в десять отправили на реабилитацию в специализированный санаторий в Евпатории, где были дети со всего Советского Союза. Вот где настоящая школа жизни: маленькая Алеся стоически боролась за свои права. Воспитателей далеко не всегда интересовало, успел ли ребенок поесть, смог ли отстоять посылку со сладостями, присланную родными… «Особенные» дети не были такими уж беспомощными: случались ссоры, драки. Алесе удалось заставить себя уважать, ей почему-то было не страшно. Единственное, от чего рыдала по ночам в подушку, так это от тоски по дому и обиды на родителей. Ощущение ненужности приводило в отчаяние — казалось, от нее специально избавились.

— Сейчас, когда у самой растет сын, так не думаю, — признается Алеся. — С пониманием отношусь к их решению — не было другого выхода. Помню ту горечь, с какой мама меня обнимала. Представляю, как же ей было тяжело расставаться! У нее своя боль…

Из-за такого же одиночества, отсутствия доброты и ласки к Алесе прибилась Мадина. Чеченской девочке было в несколько раз хуже — у нее вовсе не было ног. Алеся заботилась о ней, защищала от нападок сверстников, возила на инвалидной коляске. Так прошел год… Потом девочки еще долго писали друг другу письма, пока в Чечне не началась война… Связь прервалась навсегда. До сих пор в душе — щемящее чувство искренней нежности к той детской дружбе. Она была самая настоящая.

Вызов обществу

Когда из Севастополя вернулись обратно в Могилев, на родину отца, Алесю вновь отправили на учебу в обычную школу. Ну не могла она долго пребывать в одном помещении с инвалидами! Начиналась паника, казалось, она так же смотрится со стороны: неуклюже ходит, неаккуратно ест. Меняя из-за переездов школу за школой, в любом городе маме с папой удавалось избежать этой моральной пытки: ведь по закону такие дети не имели права учиться со здоровыми.

Может быть, поэтому Алеся выросла с твердым убеждением: пусть люди часто опускают глаза, глядя на нее, но она всем докажет, что может жить не хуже. В Могилевской городской больнице детский хирург Михаил Михович сделал Алесе еще несколько операций. Девушка даже смогла ходить на каблуках — не передать словами того счастья! Но случилась новая беда — мама неожиданно попала в больницу.

…Из-за смерти матери Алеся вновь оказалась на операционном столе. Состояние здоровья резко ухудшилось, пришлось заново вытягивать саму себя из депрессии, преодолевать угнетающее чувство безысходности.

С тех пор у Алеси больше не было человека, который пожалел бы, погладил по голове… И все же руки не опустила, наоборот, раз за разом бросала обществу вызов: окончила библиотечный техникум, вышла замуж и, рискнув, родила сына Валентина. И вновь очередная напасть: развод с мужем, он полюбил другую женщину. Алеся удерживать не стала. Два года пребывала в прострации — сделала короткий «ежик» на голове. И пока отрастали волосы — постепенно возвращались силы.

Несмотря ни на что

А потом случилось то, с чего начался совершенно другой этап жизни, будто закончила писать черновик и начала все с нуля. В Минск приехал австралиец Ник Вуйчич. Родившийся без рук и ног, он сидел на сцене и сиял от счастья. Еще бы! Известный всему миру психолог и писатель, жена-красавица, двое деток: жизнь, несомненно, удалась!

Алеся слушала Ника и понимала, что ей-то уж точно стыдно грустить. Она вернулась домой и поставила две новые цели: устроить личную жизнь и получить высшее образование.

Алеся поступила в Витебский университет и зарегистрировалась на сайте знакомств.

— Стесняясь своей инвалидности, до последнего не признавалась потенциальным мужьям в своем диагнозе, — вспоминает Алеся. — На свиданиях парни вели себя тактично, но повторно больше не звонили. И опять можно было поставить на себе крест… Но я не отчаялась, сменила тактику. Говорила о ДЦП сразу, чтобы не тратить времени на напрасные встречи. Поэтому когда написал мой Сергей, успела поостыть к виртуальным знакомствам — беседовала с ним холодно, без энтузиазма. Он же не стал долго переписываться, написал конкретно: «Давай встретимся, мне кажется, мы будем идеальной парой».

Познакомились мы 8 мая, а уже 1 июля поженились. Кстати, на его день рождения. Он еще шутил: мол, сорокалетие ведь не отмечают, а мне нужен был повод. Скоро год, как мы женаты, а я не перестаю задаваться вопросом — неужели мне так повезло? Муж — здоровый, красивый человек, а главное его достоинство в том, что он тоже не такой, как все. Потому что каждый может любить, когда все хорошо, и только единицы — несмотря ни на что.